26.04.2012. День 3.
Встать я сегодня планировал пораньше, чтобы успеть дойти до вершины Почепсухи, где я планировал заночевать, пусть даже и с ограниченным количеством воды. Но путь туда лежал по неизведанной мной в прошлый раз местности, где нет никаких троп и дорог, только заросли из колючек и завалы из деревьев, в которые я упёрся осенью. Тогда мне пришлось ввиду ограниченности во времени и проблемы с коленом свернуть вниз к Садовому. Но в этот раз я подобного делать не собирался! Времени у меня в запасе был как минимум день, а нагрузка на проблемное колено была здорово снижена впервые взятыми с собой палками.
Когда я проснулся, времени было уже девять часов! Солнце уже вовсю освещало горы, так что Семиглавая на фоне утреннего неба совсем не контрастировалась (а как я хотел её сфотографировать), над морем расстелилась плотная дымка, скрыв из виду водную поверхность. Если бы я не знал, что там море, мог бы подумать, что это всего-лишь туман над равниной. Сделав несколько снимков утра на окраине Иванковых полян, я быстро собрался, почти не позавтракав, и пошёл по старой дороге наверх. Как бы я ни торопился, а в момент выхода было почему-то уже одиннадцать!
Пройдя поляну, на которой я ночевал, я углубился в лес, вполне типичный для высот от 700 метров в этой местности: переплетение низких деревьев с колючими кустарниками. Дорога то терялась, то вновь появлялась из ниоткуда, такое её поведение меня уже совсем не удивляло. Главное, что дорога неизменно поднималась вверх, как ей и было положено. Вот слева по ходу показалась и основная, самая большая поляна. Трек на ней резко поворачивал налево, уходя круто вверх. Мне ничего не оставалось, как идти по нему на крутой подъём. Набирая последние на сегодня сто метров высоты, я даже немного обрадовался, что не пришёл сюда на ночёвку, уж очень тут крутой склон, лагерь разбить совсем негде. Усевшись на середине поляны, я с долго любовался горной панорамой с морем вдали. Запомнилось мне в ней скальное обнажение около горы Кульмакуб, замеченное ещё с утра, в центре которого виднелся огромный грот, образовавшийся, скорее всего, из-за обвала горной породы. Интересно бы до него добраться, хотя в нём ничего интересного точно нет. После отдыха последовал последний рывок, и вот я стою на узком гребне, ширина которого чуть больше, чем на том же Псифе. Да и северный склон такой же крутой и заросший лесом, а на нём что-то лежит будто полиэтиленом застеленное… Да нет, это же остатки снега, просто очень грязные. У меня даже появилась мысль растопить его и сделать чаю, но время не позволяло. Надо было идти, тем более, что с этого момента я уходил от трека ориентируясь только по нескольким точкам в навигаторе, и по карте, о качестве которой я уже упоминал. Найдя более ли менее пологий спуск на водораздел, резко терявший высоту по сравнению со своими отрогами, я начал спускаться. Как же я был удивлён, когда вышел на отличную по местным меркам дорогу. По ней, казалось, можно было бы проехать на самом неприспособленном для бездорожья автомобиле. Радовало так же и то, что дорога эта шла точно в нужном мне направлении, поэтому я с большой скоростью зашагал вперёд, траверсируя главный кавказский хребет.
Дорога кончилась, наверное, через километр, внезапно потерявшись среди завалов из павших деревьев. Дальше не было даже намёка на тропу, но, что интересно, присутствовала синяя маркировка на стволах деревьев, жаль не всегда заметная среди зарослей молодняка. Видно было, что пятнам краски не более, чем пара лет, так что кто-то, получается, любезно обновил тропу. О подобном обновлении я слышал только на участке от Адовой щели до Граничного перевала, но здесь… Один раз на дереве попалась какая-то слабо различимая надпись, а в одном проблемном месте даже стрелка, указывающая на необходимость спуска, который казался совсем не логичным. Время от времени вдоль маркировки возникала довольно качественная тропа, идти по которой было легко и приятно. Так и прошёл я большую часть пути до дольменов на склоне Фише, но тут снизу пришла лесовозная дорога, а пятна краски на маршруте закончились. Колея плавно пошла по хребту, и я последовав её примеру, дал себе расслабиться. Понял я это, увидев слева идущий со мной в одном направлении глубокий овраг, который шёл не иначе, как в долину реки Псиф. Спуск туда в мои планы не входил, так что пришлось вернуться метров двести назад и заняться поисками даже не тропы, а прохода в сторону дольменов, настолько здесь всё заросло колючками. Продравшись сквозь ежевикоподобные разрастания, я снова оказался в какой-то старой колее, от которой пришлось подниматься наверх, так как приборы показывали предельный сброс высоты. Как же я обрадовался, когда вновь оказался на тропе, которая, казалось, никуда и не уходила. Ещё больше счастья было, когда при пересечении одного из овражков я нашёл воду, которая закончилась вскоре после самой верхней поляны. Напившись вдоволь, я рванул по тропе с удвоенной силой и уже через десять минут сидел на бревне на месте осенней ночёвки около дольменов. Здесь я уже основательно пополнил запас воды и пообедал, так как времени было – тринадцать часов.
После получасового привала, не став тратить время на осмотр местных мегалитов, я пошёл дальше. Скорость передвижения тут была в несколько раз выше, чем в прошлый раз, ведь путь был разведан лично, учтены все ошибки в ориентировании, стоившие мне тогда нескольких часов потерянного времени. Без особых проблем я перебрался через пару невысоких холмов и вышел на заросшую дорогу, ведущую к роднику. В прошлый раз было потеряно много времени на затяжном спуске, но в этот раз трекинговые палки (всё никак не устаю их рекламировать), сильно помогли. Вот и родник после короткого привала остался позади, вот и подошедший слева волок, о котором я уже забыл, и, наконец, лесовозная дорога, по которой я спустился в октябре в долину Грязной. Отсюда путь был мне известен только по карте, одному описанию и одному отчёту. На этот раз я твёрдо решил, что помимо одного отчёта будет и второй, и полез на сползший грунт в направлении заросшего волока, идущего по хребту.
Колючки. Они в прошлый раз преграждали мне дорогу. Но то ли тогда их было больше (не успели весной вырасти), то ли прыти у меня с того года прибавилось, но я фанатично продрался через противные заросли. Даже жаль, что они так быстро закончились, и передо мной возникло очередное возвышение Главного Кавказского Хребта, покрытое густым подлеском. Дорога в этом месте уходила направо, поэтому пришлось снять рюкзак и сходить на разведку. Выяснилось, что волок вскоре опять поворачивает на север, так что можно спокойно идти по нему. Уверенности добавляло и то, что колея начала плавно набирать высоту, и всё бы ничего, если бы навигатор не показал сильное отклонение вправо. Так оно и оказалось: лесовозы в этом месте когда-то уходили вниз, а мне требовалось идти вверх. Сверившись с картой, я заметил небольшую поляну, которую надо обойти слева. Сделать этого уже никак не получалось из-за потери высоты. Так что пришлось автору этих строк в очередной раз карабкаться наверх, то и дело намечая путь через заросли и валуны от одного ориентира до другого. Думаю, читатели и так догадаются, что не пойди я по этой злополучной дороги, пришёл бы уже давно на Граничный перевал, до которого оставалось чуть более километра. Но был в моей ситуации и ощутимый плюс, заключавшийся в прекрасной панораме на ущелье реки Грязной, которое я на этот раз предпочёл обойти стороной. Вид на него открылся тотчас как я выбрался на отрог хребта, по которому, кстати, проходила прекрасная лесовозная дорога. Сначала я и пошёл по ней, но вовремя понял, что приду в лучшем случае в Тогмазово, так как главный хребет всё ещё левее по курсу. Вернувшись по дороге назад, пришлось снова углубиться в непролазный бурелом. Именно с этого момента началось то, что значительно снизило скорость моего передвижения: поваленные деревья. Если раньше они попадались эпизодически, то теперь и пятидесяти метров нельзя было пройти не перелезая через стволы самой различной величины и сохранности. Особого колорита добавляли колючки, густо оплетавшие упавших великанов, и порой не дающие возможности видеть то, что же находится под ногами и стоит ли туда наступать. Но назад пути уже не было, надо было во что бы то ни стало двигаться в сторону очередного ориентира, коим был для меня Граничный перевал, а за ним – одноимённая вершина, которая уже виднелась сквозь листву.
Перед самим перевалом меня поджидал очень крутой спуск, однако он обрадовал меня почти полным отсутствием завалов, и вот, в три часа дня я героически прорываюсь на перевал. Тут я дал себе немного отдохнуть и достал телефон, чтобы посмотреть карту (да, именно здесь бумажный вариант кончился). Пока уточнял дальнейший путь, оказалось, что Билайн добрался и сюда, чем я не мог не воспользоваться. Поговорив с семьёй, я вновь собрался в путь.
Если верить карте, то где-то под горой Граничной есть родник. Не мешало бы его найти. На перевале мне попадалась марка красного цвета, по которой я и пошёл в обход находящейся рядом вершины. Я был уверен, что марка обязательно выведет меня к воде. Так оно и получилось: отметки на деревьях пришли к заросшей дороге, около которой на очередном дереве красовалось слово «ВОДА», и стрелкой было указано нужное направление. В этом месте я целенаправленно изучил соседние деревья, чтобы в очередной раз не уйти вниз, как час назад, но марка пропала. «Ладно, есть же от родника дальше дорога, по ней и пойду», - подумал я и побрёл по промоине вдоль ручья. Но промоина вскоре круто повернула направо, как и все дороги на этом хребте. Понял я, что иду явно не туда, надо опять подниматься, только вот подниматься некуда: склоны никак этого сделать не позволяют. Пройдя чуть дальше, я нашёл относительно некрутой отрог и полез вверх по удачно проложенной звериной тропе.
Снова кусты. Снова упавшие деревья. Да сколько же можно через них пробираться! Ну почему я не вернулся и не нашёл то место, где я свернул с нормальной дороги (а есть ли вообще эта дорога?). Так и лез я вверх по довольно крутому склону, покрытому вместо нормальной почвы булыжниками, которые то и дело норовили улететь вниз из-под ног. В добавок ко всему гребешок, по которому пролегал путь моего подъёма, обрывался по сторонам почти вертикальными стенами, а потому был очень узок. Настолько узок, что двоим проблематично разойтись. И, хотите верьте, друзья, хотите нет, но вдруг на этом самом месте нас оказалось двое! Треск веток я услышал сидя на камне. Он стремительно нарастал и приближался со скоростью гораздо большей, чем можно передвигаться по этим буреломам. Так как я очень люблю дикое зверьё и знаю характер и манеры некоторых из них, то в видовой принадлежности незваного гостя сомнений у меня не возникло, хотя скорее гостем на этой тропе был я. Нескольких секунд хватило для того, чтобы подумать «Этого ещё не хватало!», сбросить рюкзак, схватить нож и стать за ствол так кстати растущего дерева. До момента, когда свин пробежит мимо, оставалось несколько секунд, но не тут-то было. Зверюшка вдруг заревела (а, может быть, протяжно хрюкнула?) и, резко сменив направление, буквально покатилась вниз по склону, как мне показалось, на другую сторону хребта, ибо шум стал затихать. Около минуты я так и стоял за деревом, прислушиваясь, не объявится ли брат меньший, масса которого, правда, точно не меньше моей, внезапно рядом со мной. Но никто не появлялся. Видно, эта встреча придала мне сил, потому что я рванул наверх, и не мешали мне больше ни ветки, ни камни, хоть и приходилось через молодые кустарники местами прорываться даже ползком. Прошло всего несколько минут, а я миновал очередной холмик на водоразделе и вдруг услышал внизу дуплет из охотничьего ружья. «Так вот оно что», - подумалось мне. Может животное уходило от охотников? Или, наоборот, только попалось им на глаза? В любом случае мне бы встреча с подранком дикого кабана ничего бы хорошего не принесла.
Вскоре я добрался до места, которое должно было послужить мне ориентиром на местности: обозначенная на карте девятиметровая скала. Из прошлых туристических отчётов я понял, что находится она прямо на тропе, и пройти мимо неё сложно. Но как я ни старался, ничего даже отдалённо напоминающего скалу не увидел, а спускаться вниз для её поиска как-то не хотелось. Тем временем день близился к своему завершению. Через два часа уже начнёт темнеть, а я болтаюсь по буреломам. Глянув на карту, у меня возникла мысль спуститься чуть дальше в сторону урочища Тогмазово до ближайшей воды и там заночевать. Но на том месте, где я сидел, сделать такое было возможно разве что с навешиванием перил из верёвки. Ладно, пойду дальше, там спущусь, и так я думал на протяжении почти километра. Как я ни старался найти участок для спуска, ничего путного из этого не выходило. В половине восьмого мне резко надоело и я, подчиняясь интуиции, свернул влево, начав спуск к истокам Псебе.
Интуиция меня не подвела, так как вскоре я вышел к маленькому родничку с замечательной полянкой, на которой идеально поместилась бы палатка. Лучшего места для ночёвки в этой глуши придумать было просто невозможно. Ужиная в палатке, куда меня загнали многочисленные комары, я снова услышал выстрелы, но теперь они раздались гораздо ближе. А ещё через некоторое время до меня донеслись и голоса охотников. Видно, они расположились на этом же ручье в нескольких сотнях метров ниже по течению. Пытаясь прислушаться к голосам, я сам того не заметив, отключился от усталости. Да уж, такого бурелома, как сегодня в моей туристической карьере до этого не было.